Сургут и открытие «большой нефти»

Обстоятельства того, как в Тюменской области в середине ХХ века открыли нефтегазовые месторождения, до конца не изучены и полны споров. Не вызывает разногласий лишь одно — исключительная роль Сургута как главной базы поисковиков.

Известные сургутские краеведы Иван Прокопьевич Захаров и Флегонт Яковлевич Показаньев считают, что прибытие в Сургут нефтеразведочной экспедиции Фармана Курбан оглы Салманова 13 сентября 1957 года стало для города «главным событием XX века». Интересна история, как в этих местах появилась экспедиция, с которой связывают открытие месторождений.

В публицистической литературе излагается следующая версия событий: после неудачных поисков нефти в Кемеровской области в 1955–1957 годах, куда Салманова отправили после окончания института, он по своей инициативе, не уведомив начальство и не получив официального разрешения, подговорил 40 геологоразведчиков, работавших под его началом, — таких же энтузиастов поиска нефти, как и он сам, — отправиться вместе с семьями на поиск «черного золота» в далекий Сургут. Был отключены рации, подготовка проводилась в «обстановке строжайшей секретности», и через два месяца караван из двух барж с семьями первопроходцев и необходимым геологоразведочным оборудованием прибыл в район Черного мыса. В своих воспоминаниях Салманов пишет: «Шуму было много, мы же связь отключили. С должности меня хотели снять…».

Специалисты, изучающие историю нефтегазового освоения Среднего Приобья, согласны с выдающейся ролью Салманова в открытии «большой тюменской нефти». Однако они считают преувеличением рассказы о том, что столь многочисленная и оснащенная нефтеразведочная экспедиция прибыла в Сургут самовольно. Такое перебазирование, как полагают историки, нельзя было провести без ведома или даже задания заинтересованных ведомств. Профессор СурГУ Александр Иванович Прищепа в своей монографии «История Сургута второй половины XX века» пишет о мартовском распоряжении треста и об июльском приказе министра геологии СССР 1957 года о переводе Ново-Грязненской экспедиции из Кузбасса в Сургут. С этим согласна и тюменский историк Марина Вальерьевна Комгорт. В то же время известно, что за самовольный вывоз разобранных домов из Кузбасса в Сургут Салманова «едва не исключили из партии». Скорее всего, соответствующие приказы появились постфактум, чтобы легализовать фактическое положение экспедиции и, по сути, оправдать рискованность, энтузиазм и невероятную энергию знаменитого геолога.

Обустраиваться нефтеразведчикам на новом месте пришлось фактически с нуля, надеясь лишь на собственные силы. Самое необходимое привезли из Кузбасса. Тем не менее масштабы поисков увеличивались, рубежом стал 1961 год. После того как открыли нефтеносный пласт у Мегиона и нефтяной фонтан в районе Усть-Балыка, Салманов отправил телеграмму самому Никите Сергеевичу Хрущеву с дерзким текстом: «Я нашел нефть. Вот так». Этим скупым строкам предшествовали годы поисков, трата значительных бюджетных средств и борьба со скептицизмом относительно залежей нефти на Западносибирском Севере. Тогда даже маститые ученые на известия о приобских нефтяных фонтанах реагировали как на аномалию.

Вопреки этому, а также морозам, гнусу, болотистой местности, отсутствию техники в нужных объемах в Ханты-Мансийском автономном округе Тюменской области в начале 1960-х годов, промышленную нефтедобычу удалось развернуть. Фарман Курбан оглы вспоминал: «…Потом нас Хрущев к себе вызывал, я лично ему докладывал обо всем и сказал: „Открытие сибирской нефти — как полет Юрия Гагарина“».